е знать Архитектуру — а чувствовать. Эмоциональный подход к изучению Архитектуры раскрывает другую оптику восприятия — другой опыт, что дает свои

Бесспорно, каждое место рождает свою архитектуру, и если здесь в течение года солнце безжалостно сквиртит лимоном, и глаза вместо фасадов видят лилово-сизые пятна — это не повод не почерпнуть новых полезностей и умелостей, которые могут быть переосмыслены и применены в других местах нашего, уже тесного и маленького, земного шарика.

Совокупность первых двух факторов рождает третий. Миллионы паттернов, сосредоточенных в простенках между стрельчатыми арками. Стрельчатая арка приобретает размер ниши, размер прохода, размер главного портала. Безмасштабный ковер фасада бесцеремонно спекулирует аркой, внутри которой можно увидеть за секунду 14 орнаментальных ковров арабской вязи, покрывающих здание — хрусталик твоих глаз прыгает от одного к другому подобно игре в классики. Здесь все задумано так, что глаз не может оставаться на одной точке больше 3 секунд: его потянут вниз, или же он поплывет чуть левее. Такое оптическое барокко подобно наркотрипу, но здесь достаточно чашечки кофе.

Зигзаги настенных татуировок внешних стен заставляют чувствовать себя Алисой в стране чудес, так как ты не понимаешь масштаб, когда твой взор бегает по фасаду целиком: слишком много зигзагов, и ты то большой, то маленький.

И, наверное, очень важен мотив, опровергающий тезис, что всему мерило — человек, и опровергающий непонятную придирку, заключающуюся в том, что архитектура должна быть сомасштабной человеку. Никак нет! Масштаба нет — это профанация, масштаб здания рождается с помощью масштаба функции. Все остальное — второстепенное, а если уж и раздражает гигантомахия сооружения, то не грех и заполнить пустоты тысячью и одной аркой.

Начиная с рисунка плана, один и тот же паттерн переходит в орнаментальный мотив стены или потолка, дальше уходя в рисунок ковра или миниатюрную вставку рукописи. Универсальность геометрии доведена до максимума. Порожденная этим приемом многоплановая паутина линий обволакивает тебя и во внутреннем дворе, и в интерьере здания. Бесконечное звездное небо. Предела не существует; начинаешь верить, что и молекулы подчинены диктату тотальной геометрии. Подобное погружение в универсальность рассчитано на отстранение от монолитного песочного окружения хаотичной городской застройки и сосредоточенность на религиозно-духовных практиках. Ты плаваешь в системе паттерна и осознаешь себя винтиком в универсальном сценарии мироздания.

Таким образом, все сооружение — это суперпринт. Это фундамент и стены, образующие здание. В этот суперпринт добавляют принты арок, столбов, колонн, пилястр. В простенке ниши — следующая очередь принтов, та самая арабская вязь, и так у нас получается сложная система, состоящая из трех уравнений — но, Боже мой, как это чисто.

Универсальность, типичность, структурность — я не знаю, как одним словом это охарактеризовать. В Бухаре видел улочку, она состояла из 4−5 зданий, они все одинаковы по структуре (арка, арка_входной портал_арка, арка), разница была только в высоте и длине. И поражает, насколько гармонично это смотрится, это как пять вишенок положить в ряд: все одинаковые и все уникальные за счет физических параметров. Что показывает отсутствие комплекса к использованию типового, тривиального. И, несмотря на бесконечное чередование одного и того же мотива, живопись пространств все равно остается, и это видится животворящим источником в мире нашей индустриальной заводской архитектуры.

Также суперпринт арабской вязи доказывает, что ты можешь и строить коробки, и набить тату на фасад — ничего грешного в этом нет, если рисунок прекрасен по пропорциям и цвету, это даже не пылесборник — красивый рисунок имеет право на жизнь, если есть на то причины.

Отрешенность от мирской суеты. Сосредоточение на внутреннем мире — чистое проявление Востока.

Попадая в интровертное пространство внутреннего двора медресе или мечети, ты автоматически оказываешься в картине Де Кирико: ты не знаешь, что за стенами есть жизнь; ты не знаешь, что за стенами сувенирные лавки, отели, жилые дома, ты не знаешь, что за стенами есть другие мечети, и только минарет и ветви чинары выползают выше отметки периметральной стены и тянутся к ясному небу чистого кобальта.

Бесконечно созерцая входные порталы, возвышающиеся над периметральными стенами, и рассматривая эти прекрасные узоры, математическое совершенство которых подобно гармонии Моцарта, ты приходишь к конфузу: ты не понимаешь, теплый и гостеприимный этот портал, или наоборот — холодный и отстраненный от всего, мерцающий как мираж, и слово мираж я считаю наиболее уместным, несмотря на то что в период колониализма оно стало шаблонным по отношению к Востоку. Это мираж, потому что это что-то эфемерное, это мираж, потому что, когда ты внутри, ты забываешь про environment, это мираж, потому что майолика, покрывающая татуировкой все здание, блестит как жемчужина и переливается перламутром. Эта татуировка как звездное небо ночью в пустыне — оно бесконечно, твой взор обрезает его размером своих глаз, но ты знаешь, что оно уходит в бесконечность. Ты понимаешь не мозгом, а телом, что метрическая система бессильна, метровыми планшетами от курсовых (как масштабной линейкой) тут не измеришь, а карниз Академии в 21 м ты не знаешь за что цеплять.

Но если выходить из интровертного двора, то интровертность остается так же повсюду: в замкнутости жилых домов, вращающихся вокруг внутреннего дворика, в замкнутости жилых районов — махаллей, представляющих интровертность не только пространственно, но и социально — каждый район есть крепкая община. Чувство интровертности выходит и на парадные ансамбли. Регистан. Это центральная площадь в Самарканде, она образована тремя величественными зданиями, чьи пропорции образуют Божественную гармонию. Все три здания — медресе, то есть учебные заведения. Поражает отношение к образованности, учености и той архитектуре, которая должна была служить этим благородным функциям. Представим: Дворцовая окаймлена Академией Художеств, Горным и Технологическим институтами. Думаю, что это сравнение хорошо показывает уделяемую значимость просвещению. Прогуливаясь по этой величественной площади, чувство сосредоточенности пространства на самом себе не покидает, а вспоминая ученую функцию зданий, даже подстегивает на рефлексию.

плоды в осмыслении вещей, не являющихся травильными по своей сути. К примеру таких, как Архитектура Тимуридов пятнадцатого века, визитная карточка Узбекистана.

Если говорить в целом о той Великой Архитектуре, сочащейся тончайшей поэзией бытия, могу смело сказать, что автор с лихвой искупался в математике, попадая в сложную матрицу, где диагонали пропорциями корень из двух хлестают плетками глазной хрусталик, а логарифмические пропорции сталактитов уносят разум в инопланетное пространство, во многом переворачивающее понимание Архитектуры как таковой и открывающее новые горизонты видения арсенала выразительных средств.

е знать Архитектуру — а чувствовать. Эмоциональный подход к изучению Архитектуры раскрывает другую оптику восприятия — другой опыт, что дает свои

К примеру таких, как Архитектура Тимуридов пятнадцатого века, визитная карточка Узбекистана.

Если говорить в целом о той Великой Архитектуре, сочащейся тончайшей поэзией бытия, могу смело сказать, что автор с лихвой искупался в математике, попадая в сложную матрицу, где диагонали пропорциями корень из двух хлестают плетками глазной хрусталик, а логарифмические пропорции сталактитов уносят разум в инопланетное пространство, во многом переворачивающее понимание Архитектуры как таковой и открывающее новые горизонты видения арсенала выразительных средств.

плоды в осмыслении вещей, не являющихся травильными по своей сути.
К примеру таких, как Архитектура Тимуридов пятнадцатого века, визитная карточка Узбекистана.

Если говорить в целом о той Великой Архитектуре, сочащейся тончайшей поэзией бытия, могу смело сказать, что автор с лихвой искупался в математике, попадая в сложную матрицу, где диагонали пропорциями корень из двух хлестают плетками глазной хрусталик, а логарифмические пропорции сталактитов уносят разум в инопланетное пространство, во многом переворачивающее понимание Архитектуры как таковой и открывающее новые горизонты видения арсенала выразительных средств.

оптику восприятия — другой опыт, что дает свои плоды в осмыслении вещей, не являющихся травильными по своей сути.
К примеру таких, как Архитектура Тимуридов пятнадцатого века, визитная карточка Узбекистана.

Если говорить в целом о той Великой Архитектуре, сочащейся тончайшей поэзией бытия, могу смело сказать, что автор с лихвой искупался в математике, попадая в сложную матрицу, где диагонали пропорциями корень из двух хлестают плетками глазной хрусталик, а логарифмические пропорции сталактитов уносят разум в инопланетное пространство, во многом переворачивающее понимание Архитектуры как таковой и открывающее новые горизонты видения арсенала выразительных средств.

е знать Архитектуру — а чувствовать. Эмоциональный подход к изучению Архитектуры раскрывает другую

е знать Архитектуру — а чувствовать. Эмоциональный

подход к изучению Архитектуры раскрывает другую оптику восприятия — другой опыт, что дает свои плоды в осмыслении вещей, не являющихся травильными по своей сути.
К примеру таких, как Архитектура Тимуридов пятнадцатого века, визитная карточка Узбекистана.

Если говорить в целом о той Великой Архитектуре, сочащейся тончайшей поэзией бытия, могу смело сказать, что автор с лихвой искупался в математике, попадая в сложную матрицу, где диагонали пропорциями корень из двух хлестают плетками глазной хрусталик, а логарифмические пропорции сталактитов уносят разум в инопланетное пространство, во многом переворачивающее понимание Архитектуры как таковой и открывающее новые горизонты видения арсенала выразительных средств.

е знать Архитектуру — а чувствовать. Эмоциональный подход к изучению Архитектуры раскрывает другую оптику восприятия — другой опыт, что дает свои плоды в осмыслении вещей, не являющихся травильными по своей сути.